Jeeves and the Unmasked Balls - пост для авторов

[ann-antoinette]

Название: Дживс и бальные секреты (Jeeves and the Unmasked Balls)
Оригинал: waqaychay.livejournal.com/434484.html
Авторы: storyfan и waqaychay
Переводчик: Ann-Antoinette
Бета: miss_woodruff
Рейтинг: NC-17
Пейринг: стандартный
Предупреждение: кроссдрессинг
Дисклеймер: увы, Берти и Дживс принадлежат не нам, а Вудхаусу
От переводчика: это грех не проиллюстрировать, так что... *косит глазом в сторону фанартеров*

- Обратимся к фактам, Дживс, - сказал я, приставив подушки к спинке кровати, чтобы удобнее было сидеть. - Представим, что я - сэр Уоткин Бассет, а ты - виновная сторона.

Дживс затянулся и положил сигарету в пепельницу, стоящую рядом, на прикроватном столике. Выпустив струйку дыма, он повернулся ко мне, на крохотную долю йоты приподняв брови. Большинство людей не заметили бы этого, но я заметил, потому что имею счастье знать Дживса от и до как в житейском, так и в библейском смысле, если вы понимаете, о чем я.

- Изложите ваши факты по порядку, сэр, чтобы я смог опровергнуть их один за другим.

- Тебе нечего сказать в своё оправдание, Дживс. Ты эксперт по сокрытию своей личности. Ты успел примерить больше масок, чем любой профессиональный преступник. Ты был следователем Скотланд-Ярда, американской писательницей - женщиной! - и адвокатом - тут, конечно, костюма не требовалось, но это все равно считается…

- Сэр, могу я возразить…

- Можешь, но не возразишь. Потому что у тебя нет никаких аргументов. Господь свидетель, я сказал правду и только правду, как говорят американцы в суде, а все, что скажешь ты, будет ложью, Дживс.

Попался! Начиная с того момента, как наши отношения перешли на новый уровень, и по сей день, когда мы уже давно по уши влюблены друг в друга, Дживс никогда мне не лгал, за исключением тех случаев, когда ему приходилось кого-то изображать. Но даже это нельзя было назвать настоящей ложью, потому что он просто исполнял роль. Актеры постоянно проделывают этот трюк, и мы даже платим за то, чтобы посмотреть, как они это делают. Врут, я имею в виду. Так что у Дживса и правда не было никаких аргументов.

- Я всего лишь хочу, чтобы ты пошел со мной в «Трутни» на бал-маскарад в честь Хэллоуина, Дживс. Я прошу от тебя так мало и ума не приложу, почему ты не хочешь оказать мне пустяковую услугу, когда у тебя это так здорово получается.

- Сэр, позвольте вам напомнить, что этот бал - для членов клуба «Трутни» и их гостей. Не для камердинеров.

- Ты можешь напомнить мне почистить зубы, помыть за ушами или уехать из города, потому что сюда направляется тетя Агата. Но нечего напоминать мне о правилах «Трутней». Кроме того, - сказал я, уверившись в своей победе, - я имею право привести гостя. Нигде не сказано, что мой гость не может быть и моим камердинером.

Дживс перевернулся на бок, чтобы посмотреть мне в лицо, и подпер рукой свою величественную голову.

- Вы осознаете, насколько велик риск того, что нас узнают, сэр?

- Осознаю, мой дорогой Дживс, но этого не произойдет.

- Как вы можете быть настолько уверены, сэр?

- Ради всего святого, Дживс, мы же наденем маски! Это маскарад.

- И как вы предлагаете пройти через парадный вход без объявления? Разумеется, все насторожатся и заподозрят в нас нарушителей.

- Тут вся прелесть вот в чем, Дживс, - сказал я. - У каждого из членов клуба есть билет, на котором написано: «Трутень и гость». Мы просто предъявим билет у входа, и нас впустят. Таким образом, ни одна душа не узнает, кто есть кто. Кстати, эта идея пришла в голову Барми, представляешь? Короче говоря, все схвачено.

- Не все, сэр, - Дживс отбросил одеяло с моих коленей и провел указательным пальцем по всей длине маленького Вустера, заставив меня подскочить от неожиданности. - И что же, сэр, вы собираетесь надеть на бал? И главное, - сказал он, наклоняясь и обдавая горячим дыханием мое теперь уже приподнявшееся достоинство, - что надену я?

- Дживс, - тяжело дыша, сказал я, - я буду Золушкой, а ты, конечно же, Прекрасным принцем.

Дживс провел по моей плоти языком, что называется, «от носа до кормы», и я застонал в сладкой агонии. Внезапно маскарад в честь Хэллоуина перестал казаться таким уж важным - о, да мне уже было плевать на него - особенно когда Дживс снова лизнул вниз и вверх, прямо… там… а потом попытался взять меня в рот целиком. Ну, не целиком, если вы видите, куда я клоню, но вы, конечно же, не можете этого видеть, потому что вас в тот момент там не было, и хвала небесам за это.

Через несколько мгновений Дживс, разрази его гром, выпустил мой член изо рта и просто уставился на меня. Я недоуменно распахнул глаза.

- Дживс, любовь моя, - сказал я, дыша, будто загнанная лошадь, - какие проблемы? Если никаких, я хотел бы, чтобы ты поскорее вернулся к своему безотлагательному делу.

Дживс слизнул капельку жидкости с головки.

- Это определенно не проблема, сэр.

- Тогда что? И пожалуйста, сделай так еще раз.

Он послушался.

- Вы понимаете, что должны будете побрить грудь, сэр, и ноги? Для бала.

Тянуть резину вплоть до того, как я приду в совершенно невменяемое состояние, - это не лезло ни в какие ворота, но в тот момент я не в состоянии был жаловаться на чье-то неспортивное поведение.

- Да, да, конечно, грудь, - сказал я, подталкивая член к его губам, - и ноги, если ты этого так хочешь.

- Полностью, сэр?

- Да хоть от пяток до шеи, только открой рот.

И он открыл.

Пришлось столкнуться с одним затруднением, но вустеровскому мозгу не понадобилось много времени, чтобы отыскать решение. Найти костюм для Дживса не составляло хлопот, однако нелегко было подобрать платье Золушки, которое пришлось бы впору мне. По общему признанию, я отнюдь не атлет, но плечи у меня достаточно широкие для того, чтобы Дживс мог закинуть на них ноги, если ему вдруг придет в голову такая мысль. У большинства леди плечи гораздо ỳже - кроме разве что Гонории Глоссоп... но давайте не будем пускаться в такие дебри. Это путь к безумью, как сказал поэт. Суть в том, что костюмы Золушек, как я обнаружил, шьются для более хрупких фигур.

Единственным разумным выходом было снять с себя мерки, а потом нанять портниху, которая сшила бы костюм точно в соответствии с моими требованиями. Я понимал, что портниха, увидев столь странные для женщины габариты, поднимет брови гораздо выше, чем это обычно делает Дживс. Поэтому я по секрету сказал ей, что в действительности это моя сестра по воле злого рока имеет те же пропорции, что и ваш покорный слуга, поэтому она стесняется прийти в магазин и заказать платье сама. Моей обязанностью, как ее брата, говорил я со слезами на глазах, было уберечь несчастную от такого конфуза. Портниха тоже прослезилась в конце моей длинной душещипательной истории и согласилась сшить костюм как можно быстрее. Через десять дней я уже смог забрать свое платье. «И да, пожалуйста, передайте своей сестре мои самые лучшие пожелания!» Ну конечно, передам! Когда она вернется из Индии, обязательно передам.


День бала застал меня в ванной с треклятой бритвой в руках. Я понадеялся было, что Дживс забудет о моем обещании, данном в пылу страсти, но нет. Этот человек никогда ничего не забывает.

Я включил горячую воду и сбросил доспехи. Сев на край ванны и опустив в нее ноги, я начал думать, что делать дальше. До этого я не брил ничего, кроме вустеровского фронтона, но понимал: нужно смягчить кожу пеной, чтобы избежать неприятностей во время бритья. Вооружившись мылом, я приступил к созданию обильного количества этой самой пены.

Первое прикосновение бритвы показалось мне чертовски странным. Я ополоснул лезвие и провел им по ноге еще раз. Бледная полоска безволосой кожи на голени тут же налилась красным и защипала. Я прошелся по ней пальцем и вдруг почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Любопытно!

Торопливо - но не слишком, потому что Дживс вряд ли счел бы привлекательными истекающие кровью голени - я побрил ногу целиком. Смывая остатки пены, я испытал необычное острое ощущение. Проведя пальцами по обнажившейся коже, я понял, почему женщины подвергают себя таким испытаниям. Ощущения были настолько приятными, что определенная часть моего тела уже встала по стойке «смирно».

(И так я побрил обе ноги вплоть до паха, чувствуя при этом некоторое возбуждение. Ни грудь, ни подмышки не заняли много времени, поскольку богатством волосяного покрова я не страдаю. Однако мои соски проявили решительный интерес к происходящему и выказали свое одобрение, став твердыми и красными, как вишневые косточки. К последнему пункту плана я приступать боялся, но понимал, что это сделать нужно. В надежде подавить несвоевременную реакцию тела я вспомнил самые отвратительные подробности того, как сэр Уоткин Бассет ест суп, и последний раз взялся за бритву.

Однако к завершению процесса я уже был совсем на взводе. Мне не хотелось справляться с этим вручную, но Дживс скрылся в своем логове, чтобы надеть костюм. Так что пришлось закончить чистку перьев обжигающе холодной ванной, и все приняло свой тягостно обычный вид, если не считать слегка побаливающих... фамильных бриллиантов, если можно это так назвать.

Я хотел удивить Дживса своим костюмом, поэтому запер дверь, чтобы переодеться. Уверен, что есть и другие парни, кто любит время от времени наряжаться в подобную мишуру; я наверняка не единственный, кому нравятся шелковые чулки и корсеты. Даже Уфи Проссер надевал платье для шуточного танца в «Трутнях», но он сжульничал и оставил под юбкой свои трусы. Я это знаю потому, что он споткнулся и рухнул на бильярдный стол, когда убегал от Таппи и Бинго, которые наперебой признавались ему в вечной любви. Платье Уфи задралось до головы и явило всем присутствующим его трусы.

Однако я решил делать все как следует. У меня были чулки, пояс с подвязками, корсет и энное количество юбок и кружевного нижнего белья, которое выглядело, как китайская головоломка. И, конечно же, платье. Платье было сшито из прекрасного синего шелка, любимого цвета Дживса. Оказывается, у меня глаза того же оттенка. Вот повезло!

Я принялся натягивать чулки на свои свежевыбритые ходули и чуть не упал в обморок от ощущения того, как шелк скользит по чувствительной коже. А ну лежать, парень, - велел я приподнявшемуся довеску между ногами. Осядь. Он не слушался. Но после недолгих размышлений насчет того, что белье тети Агаты в принципе должно выглядеть так же, мои проблемы улетучились.

Я быстро надел пояс с подвязками и корсет. Последний трудно было зашнуровать самому, но, немного покрутившись и попрыгав, я справился. Результат заключался в том, что талии у меня появилось гораздо больше, чем обычно, а на груди образовались крохотные выпуклости, которые можно было бы принять за бюст, но только если не смотреть с близкого расстояния и хлопнуть перед этим бренди. Я сунул за корсет несколько носовых платков, чтобы поспособствовать иллюзии, и остался вполне доволен результатом. Потом я нацепил шелковое платье и посмотрел на себя в зеркало. Конкурсов красоты выиграть мне было не суждено, это уж точно, но общий эффект тем не менее был… женственным.

Оставалось только примерить взятый напрокат светлый парик, намазать лицо гримом и губы - ярко-красной помадой, а потом надеть тщательно подобранную маску, которая удачно скрывала мою личность. Когда я рассматривал окончательный результат в зеркале, раздался стук в дверь.

- Сэр, нам пора, - услышал я приглушенный голос.

- Уже иду, дорогой, - пропел я, стараясь, чтобы мой голос звучал по-принцессьи. - Минуточку.

Я открыл дверь и продефилировал в гостиную, совсем чуть-чуть пошатываясь на каблуках-гвоздиках. Дживс сидел на диване и курил сигарету. Он остановился на середине затяжки и вдавил окурок в ближайшую пепельницу. Никогда еще я не подбирался так близко к тому, чтобы лишить его дара речи.

Он встал и направился ко мне, словно загипнотизированный. Дойдя до меня, он коснулся теплой рукой моего лица и заглянул мне в глаза.

- Вы прекрасны, сэр, - сказал он. - Мне на ум приходит много вещей, которые я мог бы сделать с вами вместо того, чтобы ехать на этот бал.

Я кивнул, принимая его галантный комплимент, и приготовился исполнять свою роль на всю катушку:

- Очень любезно с вашей стороны, мой Прекрасный принц, но сердце мое жаждет праздника, - я подмигнул ему. - Может быть, позже…

- Никаких «может быть», любовь моя, - он отнял руку от моего лица и надел свою маску. - Это точно произойдет позже.

Я отступил, чтобы посмотреть на него. Если бы настоящая Золушка хоть краем глаза увидела Дживса, она никогда бы не стала возиться с тем дурачком и этой его стеклянной туфлей. Королевское одеяние Дживса соответствовало его высокому росту и широким плечам. Длинный темный парик был скреплен сзади у шеи лентой. Обтягивающий темно-синий камзол и кремовый жилет подчеркивали его широкую грудь и узкую талию. Из-за кремовых чулок казалось, что его голени длиной футов в двенадцать. У меня потекли слюнки, когда я скользнул взглядом вдоль них по бедрам к сокровищам, которые были скрыты за ширинкой синих бриджей.

Я чуть не поменял свое решение, но, к счастью, сумел взять себя в руки и попросил Дживса сопроводить меня на улицу прежде, чем я прижму его к полу. Вместо этого мы сошли вниз по лестнице мимо улыбающегося швейцара и отправились на бал.

Пока мы ждали такси, я держал Дживса за руку. Так здорово было делать это на публике. Будь мы одеты как обычные Дживс и Берти… ну, мне не хочется думать о том, что бы произошло тогда. По крайней мере два года за решеткой. Такси подъехало прямо к бордюру, и Дживс с поистине королевским шиком открыл заднюю дверь. Он взял меня за руку и помог войти, затем уселся рядом со мной и велел шоферу ехать к танцзалу, который арендовали «Трутни» на сегодняшний вечер.

Мы приехали достаточно поздно, чтобы войти со всей помпой. Дживс передал наш билет с едва заметной нервной дрожью в благородной руке, и провел меня в зал. Не скажу, что все сразу бросились нас обсуждать, но некоторые из присутствующих на нас уставились. Я должен был положиться на Дживса. Он вел себя так, как будто каждый вечер водил на балы мужчин, переодетых в женщин. Мы остановились у бара, заказали коктейли и направились к ближайшему свободному столику. Я не забыл подождать, пока Дживс предложит мне стул, а потом сел и для пущего эффекта расправил синие шелковые юбки.

Как нарочно, первым на наш столик набрел Таппи. Я сразу узнал его, так как до этого он проговорился, что собирается надеть костюм короля Георга III. Он был один, без гостьи, потому что моя кузина Анджела взъелась на беднягу из-за какого-то его комментария по поводу ее нового французского платья. Он успел напиться и казался таким несчастным и одиноким, что я собрался уже было предложить ему место за нашим столиком, как вдруг почувствовал у себя на бедре руку Дживса.

- Даже не думайте, сэр, иначе игра закончится, - прошептал он мне на ухо.

- Привет! - сказал Таппи, явно пытаясь определить, кто мы такие.

- Добрый вечер, сэр, - сказал Дживс голосом, который сильно отличался от его обычного.

Таппи вытянул шею, словно любопытный цыпленок, и посмотрел на Дживса:

- Я вас знаю?

- Конечно, - ответил Дживс все тем же непривычным тоном.

- Ну так кто же вы? - немного воинственно спросил Таппи.

Дживс обнял меня одной рукой за плечи.

- Мы не можем раскрыть свое инкогнито так рано, сэр, - сказал он. - Разве это не испортит веселье?

- В общем-то, да, - смирился Таппи. Все в той же цыплячьей манере он вылупился на меня и улыбнулся так, как Таппи никогда не улыбался Бертраму. Если он так улыбается Анджеле, я понимаю, почему она постоянно с ним на ножах. - А кто у нас тут? Кажется, кто-то, кого мне бы хотелось узнать получше, - и этот подлец хищно покосился на мою фальшивую грудь.

- За леди отвечаю я, сэр, - с оттенком угрозы в голосе откликнулся Дживс.

Однако бедняга Таппи не знал, с кем имеет дело. Он упорно продолжал гнуть свою линию, словно гончая, которая напала на след злосчастной лисы.

- Но ведь она может и сама ответить? - сказал Таппи, залпом осушив свой бокал и поставив его на наш столик. Он протянул мне руку - или, скорее, махнул ею у меня перед лицом - и спросил, не хочу ли я потанцевать.

Я бросил на Дживса притворно-испуганный взгляд и был ошеломлен, увидев вспышку гнева в его глазах. Преданные читатели моих мемуаров знают, что Дживса невозможно вывести из себя. Но в этот момент он был вне себя, а это не предвещало ничего хорошего для моего давнего приятеля Таппи.

Дживс встал и с грозным видом навис над беднягой Глоссопом. А потом развернулся и предложил мне руку.

- Не хочешь ли потанцевать, дорогая? - спросил он, и по гневному взгляду его темных глаз было понятно, что лучше бы мне ответить согласием.

Я изящно кивнул и взял его за руку. Дживс повел меня на танцпол, даже не удостоив Таппи взглядом.

Здесь он притянул меня в свои объятия. К счастью, никаких заминок насчет того, кто куда должен класть руки, не возникло. Моя правая рука легла ему на плечо, а его левая обхватила мою талию. Мы начали вальсировать, как будто много лет постоянно танцевали вместе. Чертовски трудно было не забывать о том, что вести не надо. Не представляю, как женщины умудряются весь танец двигаться назад.

Через несколько мгновений Дживс слегка наклонился ко мне. Со стороны могло показаться, что он шепчет мне на ухо всякий сладкий вздор, но слова его были отнюдь не сладкими. На деле в них присутствовала значительная доля кислоты.

- Мистер Глоссоп продемонстрировал досадный интерес к вам, сэр.

Я прошептал в ответ:

- Он не знает, что я - это я. Он думает, что я - какая-то кобылица, Дживс.

- Тогда я напомню вам, сэр, - сказал он, еще крепче стискивая мою талию, - у вас только один наездник.

Современная, знающая себе цену молодая леди наверняка тут же осадила бы этого собственника. Однако я-то не современная молодая леди. Я никогда не видел Дживса таким, но мы никогда раньше и не вели себя подобным образом вне стен нашей квартиры. Он ревнив. Ревнив, как мавр. Это было настолько чудесно, что я готов был растечься сладкой лужей от восторга.

- Черт возьми, как ты мог подумать, - прошептал я ему на ухо, - что я захочу кого-то другого, кроме тебя?

- В самом деле, сэр, - сказал он, прижимаясь щекой к моей щеке.

Вальс закончился, но Дживс не убрал руку с моей талии. Я заметил, как Таппи с кислой миной пялится на нас, сжимая в руке очередной бокал.

- Я хотел бы уехать, сэр, - сказал Дживс, сверкнув взглядом на Таппи.

- Но мы же только что пришли, - запротестовал я.

- Все равно.

Он смотрел на меня сверху вниз, его глаза горели раздражением:

- Так значит, вы хотите остаться? Очевидно, желаете, чтобы я боролся за вас?

- Дживс, - сказал я, - ты заблуждаешься. Таппи в стельку пьян. Бертрам в платье привлекает его не больше, чем непрожаренный стейк и пирог с почками. Он даже не знает, кто я.

Мой любимый соизволил согласиться со мной. Никто не посмеет утверждать, что Дживс слабый человек, не способный признать свою ошибку. Он улыбнулся мне, как улыбается в тихие моменты нашей близости, и мне вдруг невероятно захотелось пережить такой вот т. м. б. Но лишь только я собрался предложить Дживсу уединиться в ближайшем чулане для швабр, к нам, шатаясь, подошел Юлий Цезарь.

- Хо-хо, - хохотнул римский император и схватил меня за локоть. - Кто это у нас здесь?

Дживс железной хваткой сжал его запястье.

- Пожалуйста, уберите руку, сэр, - произнес он убийственно вежливым тоном.

- Это же вечеринка, приятель! - возразил пьяный «трутень», расплескав на пол свой коктейль. - Дайте леди немного повеселиться! - он стиснул мою руку самым неприятным манером.

- Если вы не уберете руку, сэр, то очень об этом пожалеете, - сказал Дживс, усиливая хватку на запястье соперника.

Цезарь побледнел, отцепился от меня, поправил тогу и уковылял в неизвестном направлении.

- Дживс, - прошептал я, - тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? Это же просто «трутни». Безобидные, как младенцы.

- Возможно. А возможно, нет, - он провел меня обратно к нашему столику, где мы допили коктейли, наблюдая за собравшимися.

- Еще коктейль? - Дживс встал из-за стола.

- Да, спасибо, - сказал я, одарив его кокетливой улыбкой. Хоть черная маска и скрывала его лицо, я понял, что он поднял брови.

- Надеюсь, я могу ненадолго оставить вас одного, не опасаясь, что к моему возвращению вы будете танцевать с другим джентльменом?

Я отмахнулся от этого недостойного вопроса и беззаботно рассмеялся.

- Конечно, любимый! Я буду сидеть здесь и с нетерпением ждать, когда ты торжественно вернешься под грузом бокалов.

Дживс улыбнулся и исчез в толпе. Я воспользовался возможностью изучить окружающий пейзаж. «Трутни» весело и беззаботно шатались туда-сюда. Гостьи их тоже замечательно проводили время, разве что не были так пьяны. Увлекшись наблюдением за публикой, я не сразу заметил, как стул Дживса занял Джордж Вашингтон.

Покойный президент Соединенных Штатов закинул руку мне на плечи и, притянув к себе, прошептал на ухо:

- Не знаю, кто вы, милая леди, но я готов задрать вам юбки, когда пожелаете. Одно слово, и я ваш.

Дживс появился из ниоткуда. В его глазах снова вспыхнул тот опасный огонь, и я испугался за здоровье и благополучие своего поклонника.

- Уберите руку, сэр, - процедил Дживс тоном, который с расстояния в десять шагов заморозил бы кровь любого.

Джордж обернулся. Поднял голову. Поднял еще выше. Будь я на его месте, не хотел бы я видеть перед собой Дживса в полный рост и закипающего от ярости, не подкрепившись заранее парой коктейлей.

- А если не уберу? - вопрос довольно глупый, если вам интересно мое мнение. Но поскольку меня никто не спрашивал, я почувствовал, что в моих же интересах будет положиться в этой ситуации на Дживса.

- Вы пожалеете, что родились.

Джордж встал и попытался вызывающе посмотреть Дживсу в глаза. Но учитывая, что он был дюймов на пять ниже Дживса, у него это получилось из рук вон плохо. Вспомнив, что осторожность - лучшая часть чего-то там, Джордж убрался восвояси.

- Мы уезжаем, сэр, - сказал Дживс, со звоном поставив наши бокалы на стол, - прежде чем случится непоправимое.

- Но, Дживс, я не хочу…

Дживс решительно взял меня за руку, не оставляя выбора. Мы, конечно, не рванули во весь опор, но к моменту, когда мы добрались до двери, я успел изрядно запыхаться. Я впечатал свои каблучки-гвоздики в пол и вынудил Дживса остановиться.

- Ох, - пропыхтел я, - для представителя галантного века ты не очень-то галантен. Мне же было так весело! Что это на тебя нашло?

Дживс крепко прижал меня к груди, прежде чем ответить. Даже сквозь чуть ли не сотню своих юбок я почувствовал, как он возбужден.

- Дело в том, - прорычал он мне на ухо, - что я схожу с ума, когда вижу, как кто-то другой трогает вас с похотливыми намерениями. Особенно когда я сам так отчаянно хочу заняться с вами любовью, что готов перегнуть вас через стол прямо здесь и овладевать вами, заставляя вас кричать.

Я сглотнул, затрепетав от желания.

- С моей стороны нет никаких возражений, старина, - дрожащим голосом сказал я.

Дживс оглянулся кругом. Прежде чем я успел спросить, куда мы идем, он потянул меня за собой в коридор и открыл ближайшую дверь. Это оказался маленький чулан, где хранились всякие униформы. Мы очутились в чрезвычайно стесненном положении между рядами полок. Дживс захлопнул дверь и приник к моему рту.

Нам мешали маски. Дживс с рычанием сорвал свою с лица, отбросил ее назад и накинулся на мои губы. Его нетерпеливость подняла целую волну жара у меня в животе.

Немного странно было целоваться, чувствуя вкус помады между нами. Это напомнило мне смачный поцелуй, который влепила вашему покорному слуге Гонория Глоссоп во время нашей последней помолвки. Было чертовски неприятно. Но тут я постарался выкинуть из головы все мысли о косметике и не в меру бойких девицах и сосредоточиться на замечательных штуковинах, что вытворял Дживс кончиком языка. Сделать это было вовсе не трудно.

Я со стоном встретил язык Дживса своим собственным и вступил с ним в своего рода поединок. Я пытался взять поцелуй под контроль, но Дживс, казалось, не настроен был подчиняться. Он прикусил мою нижнюю губу, когда выпустил язык из моего рта.

- Развернитесь, сэр, - пророкотал он, отчего все у меня внутри сладко затрепетало. Не успел я опомниться, как меня повернули и уткнули лицом в ряд висящих униформ, и Дживс поднял мои юбки.

Я пошарил в темноте, пока мои руки не натолкнулись на что-то достаточно прочное, за что можно было держаться. Кажется, это был край полки у меня над головой. Я отчаянно вцепился в нее, когда Дживс начал водить своими ловкими пальцами по моим ногам через шёлковые чулки.

- О, сэр, - выдохнул он с удивлением. Или же с благоговением. - Ваши ноги… - вышеупомянутые л. п. пробегали вверх и вниз по моим бедрам, вызывая на сверхчувствительной коже легкие покалывания. Ничего подобного мне прежде не доводилось ощущать. - Они потрясающие.

- Да, да, - нетерпеливо согласился я. - Продолжай меня трогать!

Одна его рука этим и занялась, а другая двинулась севернее под сбившиеся юбки, которые еще скрывали мою филейную часть. Эта предприимчивая рука встретила голую кожу. Дживс ахнул:

- Как, сэр, у вас под платьем ничего нет?

- Так и не разобрался во всех этих кружевах, - признался я. Мой голос стал высоким и слегка придушенным, едва я ощутил, что Дживс накрыл ладонью определенную выпуклость моего тела.

Дживс вздрогнул. Закинув юбки мне на плечи, он убрал от меня руки, и я захныкал от разочарования - тоном, идеально соответствующим моему костюму, смею вас заверить, - но тут услышал, как Дживс возится со своими ремнями и застежками, что меня несколько обнадежило. Он пробормотал несколько глухих проклятий - как бывает, когда он не может раздеться в два счета, чтобы усмирить свой пыл, - а потом облегченно вздохнул. Секунду спустя я почувствовал жар его возбужденного органа, прижавшегося к моей тыльной части.

- Да! - закричал я. - Возьми меня, пожалуйста! - я попытался изогнуться в талии, чтобы обеспечить Дживсу более удобный угол, но в безбожно маленьком чулане для этого не хватало места. Схватив меня за бедра, Дживс начал покачиваться в такт со мной. Его внушительное достоинство скользило вверх и вниз между моими ягодицами, и я чувствовал, как кожа там становится влажной. - Войди в меня, черт побери! - заворчал я.

- Не могу, сэр, - почти траурным голосом отозвался Дживс, - я не позаботился о том, чтобы взять с собой масло, - и его толчки стали еще энергичнее. Ткань дживсовых бриджей терлась о мои бедра, с каждым прикосновением рассылая по спине Бертрама толпы мурашек.

- Что? - воскликнул я. - Почему ты его не взял?

Дживс фыркнул, явно раздраженный словами молодого хозяина:

- Я не думал, что мы будем заниматься любовью на балу, сэр, поэтому посчитал, что оно нам не понадобится.

Я хихикнул и тут же осекся из-за того, что Дживс, обвив руками мой торс, полез мне под корсет - видимо, чтобы нащупать сосок.

- Теперь будешь знать. С этого момента всегда держи его при себе, любовь моя. Ты ведь не можешь предугадать, где и когда я тебя захочу.

Дживс между тем нашел искомое и сжал его большим и указательным пальцами. Я прогнулся назад с безудержным стоном.

- Да, сэр, - выдохнул Дживс мне на ухо. Он стиснул одно мое бедро, и его действия обрели уже вполне серьезный характер.

Все эти потирания и толчки были, конечно, довольно приятны, но на данном этапе определенная деталь моей анатомии возжелала принять участие в происходящем. Дживс до сих пор не коснулся моего члена, и это требовалось исправить в самом срочном порядке. Я расставил ноги пошире, чтобы они не так подкашивались из-за дрожи в коленях, отцепился от полки, за которую держался, и потянул руку Дживса с моего бедра к передне-центральному району тела Вустера. Дживс, услужливый, как всегда, обернул свою широкую, немного грубую ладонь вокруг моей воспрявшей плоти и начал поглаживать, на что я ответил каким-то жалобным мяуканьем.

До чего же уютным казался мне тесный чулан, когда тело Дживса сливалось воедино с моим, его дыхание обжигало мне шею, а руки усердно работали, чтобы довести меня до разрядки. Я мог бы остаться там навсегда - ну или по крайней мере, пока потребность в еде не выгнала бы нас из нашего темного любовного гнездышка. Но тут Дживс опустил руку ниже, чтобы приласкать мои яйца, и обнаружил, что кожа в этом месте была такой же гладкой, как на ногах и груди.

- Сэр! - воскликнул Дживс мне прямо в ухо. - Вы?.. - он сглотнул и уткнулся лицом мне в шею. Его рука скрупулезно изучала рельеф местности в моих южных регионах. - Вы побрились и здесь?

- Все… от пяток до шеи, - выдохнул я, с трудом ворочая языком. Пальцы Дживса, касающиеся самых чувствительных участков кожи, всегда приводят меня в экстаз, но когда эта кожа недавно побрита… У меня нет слов. Это было невероятно. Настоящий рай. И я почувствовал, что вот-вот кончу.

Однако Дживс опередил меня. Со стоном он яростно вжался в вустеровский тыл, и я ощутил, как теплая жидкость заливает мне поясницу.

- Сэр, Берти, Берти... - повторял он снова и снова. Дживс называет меня по имени только в моменты кульминации, и я каждый раз с нетерпением жду этого. Но именно тогда я был больше заинтересован в том, чтобы достичь собственной вершины блаженства.

Пока Дживс стоял за мной, дрожа и задыхаясь, я направил его руку к своему члену.

- Пожалуйста, - попросил я его. - Пожалуйста, любимый, дай мне кончить.

Через несколько секунд, переведя дух, Дживс отстранился от меня, насколько это позволяло ограниченное пространство комнатки.

- Развернитесь.

Я сделал, как он сказал, отбросив юбки на перепачканную спину. Как только я встал к Дживсу лицом, он опустился на колени и нырнул мне под подол.

Понятия не имею, как у него это получилось, но рот Дживса сразу безошибочно нашел мои безволосые яички. Он тут же приступил к облизываниям и посасываниям, в то время как пять длинных пальцев продолжали поглаживать мой член, а другие пять втирали его семя в мою кожу. Мне оставалось лишь ловить ртом воздух из-за его талантливой атаки.

- Ох, ох, ох! - с каждым восклицанием мой голос становился всё выше и выше.

Из-за того, что голову Дживса закрывало платье, я не мог запустить пальцы ему в волосы. Вместо пришлось снова изо всех сил вцепиться в полку. Оргазм подступал семимильными шагами: я ощущал это по дрожи в основании своего хребта и по тому, как сжимались пальцы моих ног в туфлях.

- Почти!.. - предупреждающе крикнул я Дживсу, и этот изумительный человек принял меня в свой рот до самого основания. И как только он сжал горло вокруг головки, я, совершенно забывшись, с неистовым воплем кончил.

И в этот самый момент дверь чулана распахнулась.

- Ох! - раздался ошарашенный мужской голос. - Боже мой! Ужасно извиняюсь! - и дверь опять захлопнулась. Ни Дживс, ни я не обратили на это внимания.

Как самый заботливый любовник, Дживс не выпускал мой член изо рта вплоть до пика разрядки, а потом завершил свое дело рукой, пока я спускался с небес на землю на серебряном облачке - ну или что-то в этом роде.

- О, Дживс, - выдохнул я. После чертовски отменного о. я всегда чувствую себя так, будто из тела вытащили все кости, и этот раз не стал исключением. Я прислонился к вешалкам с униформами и попытался отдышаться.

Все еще находясь у меня под юбками, Дживс устранил последствия содеянного и последний раз поцеловал мой уже не такой твердый орган, а потом выпрямился и тут же приник к моим губам. Я целовался с Дживсом, наслаждаясь привкусом мускуса на его языке, и только через несколько мгновений вспомнил про дверь.

- Э… Дживс. У меня в экстазе начались галлюцинации, или в самый ответственный момент дверь и вправду открылась?

- Да, сэр. Полагаю, это был мистер Финк-Ноттл, если судить по шепелявости.

- О Господи, - я озабоченно нахмурился. Дело ничего хорошего не предвещало. - Как думаешь, опасно?

Дживс на секунду задумался над этим, поправляя наши костюмы. Наконец он сказал:

- Нет, сэр, думаю, никаких проблем не возникнет. На вас была маска, а я был скрыт вашим платьем. Несомненно, мистер Финк-Ноттл во всех подробностях сумел разглядеть ваши ноги, но я сомневаюсь, что он сможет идентифицировать их именно как ваши. Он будет знать, что в чулане занимались любовью Золушка и Прекрасный принц, но не догадается, кто именно скрывался под костюмами.

Он надел свою маску, и мы приняли прежний безупречный вид, хотя теперь от нас исходил отчетливый запах.

Я облегченно вздохнул.

- Ну, лучше все же не испытывать удачу, правда, Дживс? Давай уедем домой, пока нас и впрямь никто не узнал.

- Не сейчас, сэр. Если позволите, я хочу последний раз станцевать с вами перед отъездом.

- Что? Дживс, всего лишь несколько минут назад ты тащил молодого господина к выходу! С чего вдруг теперь ты решил остаться? Тем более что Гасси наверняка уже делится с каждым встречным и поперечным впечатлениями об увиденном!

Дживс открыл дверь чулана, и мы зажмурились от непривычного яркого света. Я увидел, как Дживс сунул в карман парчового камзола носовой платок, и узнал в нем один из тех, что я положил за корсет. Дживс, видимо, достал его, когда ласкал мою грудь, и использовал для уничтожения следов нашей деятельности. Он всегда думает наперед.

- Я хочу станцевать с вами, любовь моя, - сказал Дживс, снова тем же незнакомым голосом, - потому что желаю, чтобы каждый в этом зале видел, как вы покраснели и как чудесно стали выглядеть после моих ласк, - он провел пальцем по моей раскрасневшейся, вспотевшей щеке и улыбнулся. Сквозь прорези в черной маске можно было увидеть, как горят его глаза. - Я хочу, чтобы все видели, с каким обожанием вы смотрите на меня. Хочу, чтобы все мужчины, которые заглядывались сегодня на вас, знали, что вы мой и любите только меня, а я люблю только вас. Если это мой единственный шанс публично заявить свои права на вас, я его использую.

Ну как тут можно отказать? Я протянул ему руку:

- Потанцуем?

Он взял меня под руку, и мы с гордым видом направились в битком набитый зал. У Анджелы была книжка со сказками, и, если я ничего не путаю, в ней упоминалось, что все танцоры очистили зал, когда принц начал отплясывать с Золушкой. Ну, на клубном маскараде в честь Хэллоуина никто подобного одолжения нам не сделал, но изрядная часть танцпола неожиданно оказалась в нашем полном распоряжении.

Дживс раскрыл мне объятия, и я без колебаний прильнул к нему. Не обращая внимания на возмущенный стрекот вокруг, я уставился на моего возлюбленного, как наивная девственница. Дживс крепко взял меня за руку и за талию, и мы закружились по танцполу. Великолепное тело Дживса прижималось к моему, рука соскользнула мне на поясницу, и я снова чувствовал его возбуждение через слои шелка и кружев.

- Все смотрят на нас, сэр, - прошептал он мне на ухо.

- Тогда пусть полюбуются на это, - сказал я и прикусил его скулу.

Дживс опустил голову, и я в голос застонал, когда он впился в мою шею, посасывая, покусывая, вылизывая и делая бог знает что еще, чего он никогда себе не позволял вне стен нашей квартиры. Музыка смолкла, но мы не замечали этого, пока, наконец, Дживс не оторвался от моей шеи. Грациозным движением он завершил танец, однако руку с моей талии не убрал. То, что я вначале принял за стрекот, оказалось негодующим дамским щебетом. Мужчины, тем не менее, были настроены по-другому и разразились громом аплодисментов. Но леди тут же заставили их угомониться.

- Самое подходящее время, чтобы уйти, сэр, - прошептал Дживс мне на ухо. - Вы знаете, как делать реверанс?
- Теоретически.

Он взял меня за руку и, держа ее на весу, поклонился. Я уловил суть и присел, позволив затем Дживсу помочь мне подняться. Не переставая кивать и улыбаться, мы пробрались сквозь толпу к выходу. Ожидая у двери, пока выйдет другая пара, я расслышал голос еще одной разгневанной дамы.

- Только посмотрите на нее! - шипела она. - Ни стыда ни совести! В чулане, в приличном заведении! Вот я бы никогда!..

- Знаю, - пробормотал угрюмый мужской голос. - Еще бы не знать.

Мы вышли на улицу, Дживс поймал такси, затолкал нас туда, и мы отправились домой. В машине Дживс притянул меня к себе и обнял за плечи сильной рукой. Другая его рука опустилась к подолу моего платья.

- Кажется, я наступил вам на платье, любовь моя, - произнес он и нырнул рукой под подол. - Ах, теперь все в порядке.

У меня перехватило дыхание, когда он провел рукой по моей лодыжке до колена. Я поймал ладонью его блуждающие пальцы прежде, чем он забрался еще выше.

- Дживс, - прошептал я ему на ухо, - тесный чулан - это одно дело, но заднее сиденье такси?.. Ты в своем уме?

Его рука скользнула выше, и я непроизвольно раздвинул бедра в предвкушении.

- Дживс, - снова зашептал я, - нас арестуют! Я не могу отправиться в тюрьму в таком наряде! Что скажут мои сокамерники?

Дживс слегка изогнул губы и полностью запустил руку мне под подол, чтобы поприветствовать маленького Вустера. Я со свистом втянул в себя воздух и улыбнулся водителю, который подозрительно смотрел на нас в зеркало заднего вида.

- Все хорошо, мисс? - спросил он, впиваясь взглядом в Дживса.

- Да, - пропищал я. Дживс усмехнулся, и его рука двинулась вниз от моего бедра к колену, а потом вовсе убралась из-под платья.

- Я в восторге от ваших ног, сэр, - прошептал он. - Мне доставит огромное наслаждение раздевать вас медленно, дюйм за дюймом. Надеюсь, у вас не имеется никаких других планов относительно завершения этого вечера?

- Нет, - ответил я и сжал его бедро. - Совершенно никаких.

Через несколько минут такси остановилось перед нашим домом. Дживс заплатил водителю и помог мне выйти из машины. Не теряя ни секунды, мы поднялись в квартиру.

Как только дверь закрылась за нами, Дживс буквально пригвоздил меня к ней.

- Ты удивительный, прекрасный, безнравственный человек, - говорил я, пока он кусал мочку моего уха. - Приставать ко мне в такси!.. Я думал, шофер вышвырнет тебя вон за то, что ты покушаешься на мою честь.

- Я заполучу вашу честь сейчас же, сэр, - сказал Дживс и схватил мою «честь» через слои костюма, разделявшие нас.

- Тогда вперед, - сказал я и начал стаскивать с Дживса одежду. Он тут же включился в процесс, маски и парики полетели прочь, а вскоре к ним присоединились и парчовый камзол с шелковым платьем. И даже несмотря на помощь Дживса, прошла, как мне показалось, вечность, прежде чем мы добрались до нижнего белья - причем по ходу действия лопнул не один шов. Но, наконец, последняя юбка упала к моим лодыжкам, и я предстал перед своим любимым в одном корсете, подвязках и чулках, а он прижался ко мне голой грудью. Затем я слегка подпрыгнул и обвил обтянутыми шелком ногами талию Дживса.

Мы испробовали эту позу одной бурной ночью в Бринкли-Корте примерно год назад. Если Дживс прижмет меня к стене, а я обхвачу его талию и шею ногами и руками соответственно, то он может довольно долго удерживать меня на весу и так трахать, пока мы вместе не рухнем бесформенной кучей на пол. Способ этот мы используем не часто, ибо лежать бесформенной кучей на полу не так удобно, как, скажем, лежать бесформенной кучей в теплой и уютной кровати. Однако вышеупомянутая кр. находилась слишком далеко, а Дживс был нужен мне сию минуту.

Дживс принял на себя вустеровскую массу, даже не пошатнувшись. Он просто еще сильнее прижал меня спиной к двери и наклонился за поцелуем, одновременно приспособив одну свою большую руку так, чтобы поддерживать меня под голые ягодицы. Мы не разнимали губ, пока я чуть не стал терять сознание из-за нехватки кислорода. Тяжело дыша, я оторвался от возлюбленного:

- Боже мой, Дживс!

- В самом деле, сэр, - Дживс ухмыльнулся и приник губами к моему горлу. Совсем скоро его умелые и проворные пальцы обнаружили, что я полностью готов и жажду участвовать в происходящем. Он всего лишь раз провел по всей моей длине, и я вскрикнул, запрокинув голову к потолку.

- О, Дживс, возьми меня, отымей меня! - умолял я его. - Трахни меня прямо у этой двери!

Дживс со стоном впечатался бедрами в мои бедра, и даже через ткань его трусов я почувствовал, какой он горячий.

- Масло, сэр... Оно в спальне.

- Плевать на масло, Дживс, начинай!

- У меня есть идея получше, сэр, - и Дживс начал с определенными намерениями поглаживать молодого господина. - Кончите для меня, сэр. Кончите мне в руку.

Я тут же догадался, что он замышляет. От одной лишь мысли, что Дживс возьмет меня, используя вместо смазки мое собственное семя, я испытал мгновенный прилив возбуждения.

- Да, любимый, пожалуйста, - пролепетал я, но Дживс прервал мою болтовню своим языком. Помогая себе влагой, выделявшейся с самого кончика моей плоти, он сжал руку и ускорил движения. Вскоре я уже толкался в его бедра, совершенно обезумев от жажды к нему и приближающегося оргазма. - Дживс, Дживс, - пробормотал я, не выпуская изо рта его язык и еще крепче обхватывая его за шею и талию.

Еще пара движений его изумительной руки - и я в экстазе вознесся живым на небо. Удовольствие обрушилось на меня могучей лавиной, атаковало внутренности и снесло крышку с моего чайника в самый дальний угол комнаты. Я дрожал, извивался и, вполне вероятно, кричал бог весть какой вздор во всю мощь вустеровских легких. Не могу знать наверняка, так как был слишком занят, растворяясь в муках наслаждения, чтобы уследить за собой. В течение всего этого сурового испытания Дживс крепко держал меня, собирая в кулак каждую каплю жидкости, вытекавшей из меня.

Когда худшее - или, скорее, лучшее - осталось позади, я в очередной раз жарко поцеловал своего любимого. Дживс застонал, и, прежде чем оторваться от меня, прикусил мою нижнюю губу.

- Подготовьте меня, сэр, - приказал он мне. - Достаньте мой член.

Я попытался расправиться с пуговицами на трусах Дживса, но пальцы решительно не желали мне подчиняться. Не знаю, что их не устраивало: голый Дживс - это прекрасное зрелище, и в списке «От чего я без ума» оно занимает одно из первых мест. Однако я лишь беспомощно возился с ширинкой Дживса, пока он не начал ворчать от нетерпения.

- Прости, старина, - сказал я ему. - Ничего не выходит.

Ну а чего еще он мог ожидать после того, как собственноручно превратил мой мозг в желе буквально несколько секунд назад?!

- Тогда встаньте, сэр, - сказал Дживс и помог мне снова обрести землю под ногами. Одной рукой он рванул последний остававшийся на нем предмет одежды, выпустив, наконец, на свободу свое великолепное достоинство.

- О, Дживс, - простонал я, едва не захлебнувшись слюной от такой роскошной картины. Прежде чем он успел размазать мое семя по своему члену, я упал на колени и взял его в рот. Член, я имею в виду, не семя.

- Сэр! - Дживс подался бедрами вперед, и я плавно впустил его в своё горло. Я чертовски отчетливо почувствовал, как он посмотрел на меня, когда я присосался к его наживке. - Ваш рот… - начал он, но затих, когда я со всем пылом взялся за самый его кончик. - Помада… о, сэр, ваши красные губы… - Дживс вцепился рукой мне в волосы, и я ухмыльнулся настолько широко, насколько вообще можно ухмыльнуться с довольно внушительным членом во рту.

Я обожаю вкус моего возлюбленного - в сущности, никогда не могу вдоволь им насладиться - и люблю, когда он кончает мне в рот. Но этой ночью мне хотелось, чтобы Дживс взял меня, и взял грубо. Поэтому я, причмокнув, выпустил его изо рта и встал на четвереньки. Затем я посмотрел через плечо на моего взъерошенного и ошеломленного камердинера, лукаво улыбнулся и одарил его самым обольстительным «иди-сюда» взглядом из своего арсенала.

- Сейчас, Дживс, - потребовал я. - И сделай это грубо.

Я еще не успел договорить, как Дживс уже навис надо мной. Он провел пальцами сухой руки по моей обтянутой чулком ноге от лодыжки до бедра, посылая по вустеровскому телу волны дрожи, словно бильярдные шары, разбитые кием. Мои руки ослабли, и я упал на локти. Позади себя я услышал скольжение влажных пальцев по такому же влажному члену и понял, что Дживс готовится ко мне. Мое тело напряглось в ожидании.

В следующую секунду два чуть липких пальца уже ощупывали меня в том месте, которое за всю мою жизнь видел только Дживс. Застонав, я раздвинул ноги еще шире. Я услышал, что Дживс чертыхнулся - так, как чертыхается только он, - и почувствовал, как его пальцы сильнее и глубже вошли в меня. После того как минимальное расширение, необходимое для благоприятного совершения предстоящего акта, было получено, пальцы Дживса выскользнули из меня и он вернулся с кое-чем значительно большим.

- О, сэр! - выдохнул он, когда мое тело нетерпеливо приняло его.

- Дживс, - прохныкал я, наслаждаясь тем, как растягиваются мои мышцы, а его пальцы впиваются мне в бедра. - Да, Дживс, сильнее! - повинуясь, как и всегда, приказу своего молодого господина, Дживс вошел до самого основания, подался немного назад, а потом снова толкнулся - да так сильно, что у меня стукнули зубы. Я издал одобрительный вопль, и мы с жаром принялись за дело.

Дживс брал меня неистово, глубоко, полностью. Я раздвинул ноги так широко, как только мог, позволяя ему делать со мной все, что он хочет. Дживс, похоже, оценил мой жест, бормоча и шепча слова любви и преданности, одновременно глубоко вбиваясь в мое податливое тело. Одной рукой он подобрался к кромке моего прелестного кремового корсета и, схватившись за ленту, воспользовался ею как вожжами, чтобы я подавался назад в ритм его толчкам. К моменту, когда Дживс приблизился к своему пику, я с наслаждением чувствовал, что целиком и полностью принадлежу ему - во всех смыслах этого слова.

Вдруг Дживс убрал одну руку с моего бедра и переместил ее вниз, схватив мои недавно побритые яички.

- Ох, любимый, я не могу, - выдохнул я между его энергичными толчками. - Не так скоро… дай мне… минутку… - но Дживс, должно быть, ласкал мои гладко выбритые яички вовсе не с намерением снова возбудить меня. Едва эти слова слетели с моих губ, как Дживс взревел, словно разъяренный американский лось, и бурно излился в меня. Не то чтобы я в курсе, как ревут американские лоси - разъяренные или спокойные. Но он кричал так, как, думаю, кричал бы порядком выведенный из себя лось

Пока Дживса сотрясал оргазм, движения его бедер замедлились. Теперь он двигался во мне почти нежно, ужасно приятно лаская рукой самую чувствительную часть моего тела, и я ощущал в себе лишь мягкий прилив тепла и влажности от последствий его кульминации. Обожаю это ощущение.

Дживс снова и снова бормотал мое имя:

- Берти, Берти, - и эти звуки были для меня самой прекрасной в мире симфонией.

Когда оргазм прошел, Дживс упал вперед, опираясь на руки, которые расставил по обе стороны от моих плеч, и продолжил двигаться во мне почти неощутимыми маленькими толчками. Наконец он затих. Спиной я чувствовал, как тяжело поднимается и опускается его грудь. Извернувшись настолько, насколько это было возможно, я попытался поймать его губы, но потерпел неудачу.

- Дживс, любимый, - сказал я, слегка задрожав под его весом. - Иди сюда, я хочу поцеловать тебя.

Дживс мягко вышел из меня и рухнул рядом на спину. Устроиться у него на груди и овладеть его ртом было секундным делом.

- Я люблю тебя, Дживс, - сказал я, оторвавшись наконец от его губ.

- И я вас, сэр, - сказал он, с трудом переводя дух.

Я положил голову ему на плечо и провел пальцами по влажным от пота волоскам у него на груди. Его рука прошлась вдоль моего корсета и спустилась по подвязке к шелковому чулку. Я задумался о прошедшем вечере и реакции Дживса на определённые события.

- И знаешь ли ты, старина, что я люблю только тебя? Я хочу сказать, другие мужчины могут сколько угодно глазеть на меня - разодетого в костюм Золушки или же нет, - но это ровным счетом ничего не значит. Ты - мой первый и единственный возлюбленный. Для Б. Вустера существует только Дживс, и никого больше.

Дживс перекатился на бок вместе со мной и начал развязывать шнуровку моего корсета.

- Я знаю, сэр. Простите, если моя… - Дживс сделал паузу, как будто пытаясь подобрать нужное слово.

- Ревность? - подсказал я, желая ему помочь.

Дживс поджал губы, но все же слегка кивнул.

- Простите, если моя ревность расстроила вас, сэр. Я не привык к тому, чтобы другие мужчины соперничали со мной за ваше внимание.

Корсет был снят, и я глубоко вздохнул, расправив, наконец, вустеровские легкие так, как предназначено им природой.

- Я не расстроен, дорогой. Вообще-то рвение, проявленное тобой в борьбе за право обладания молодым господином, даже польстило мне.

Мы улыбнулись друг другу, совершенно забывшись от любви. Ну, я говорю «мы», хотя улыбался по большей части ваш покорный слуга.

Несколько мгновений спустя Дживс изящно поднялся и протянул мне руку. Встав на подкашивающиеся ноги, я прильнул к его широкой груди. Дживс поцеловал меня в шею, а потом сказал:

- Приготовить для нас ванну, сэр?

- Не надо, Дживс. На сегодня это еще не все.

Дживс изогнул бровь.

- В самом деле, сэр?

- В самом деле, Дживс. Может, сегодня я и был одет как женщина, но я - мужчина, и хочу напомнить тебе об этом, - я сжал его упругие ягодицы, чтобы он точно понял мои грязные намерения.

Бровь поднялась еще выше.

- Очень хорошо, сэр. И если простите мою смелость, сэр, могу я попросить вас не снимать чулки?

- Как пожелаешь. Но сперва - на боковую, Дживс. Вперед, будь так любезен.

Он повиновался, но выспаться той ночью нам так и не удалось. Казалось, определенные части моего тела, лишенные волос, до предела взволновали Дживса. Может, в этом фокусе с бритьем и правда что-то есть. Однажды той долгой восхитительной ночью мне даже пришлось пообещать Дживсу - чтобы он наконец довел свое дело до конца, - что я буду бриться на его день рождения и на Рождество.


Я даже толком не понимал, какого шума мы с Дживсом наделали на балу, пока мы оба не встретились следующим утром с Таппи и Гасси возле «Трутней». Дживс, облаченный в благопристойные черные одежды, и я, в любимом его костюме и галстуке, буквально столкнулись с ними в дверях. Я понимал, что слухи о нас дошли до ушей каждого, кто был на балу, но предполагал, что все веселились до упаду и к утру уже забыли о маленьком рандеву в чулане.

Не тут-то было.

- Берти! - воскликнул Гасси и схватил меня за руку. - Где ты был вчера вечером? Ты не раскрыл себя на балу.

- Да нет же, раскрыл, Гасси. Я был Юлием Цезарем.

- Но их там было по меньшей мере пятеро, - заметил Таппи. - Каким же был ты?

- Самым пьяным, наверное, - ответил я. - Кстати, я тоже никого из вас не видел. Хорошо повеселились?

- Берти, - сказал Гасси, понизив голос до шепота, который совершенно не сочетался с его шепелявостью, - ты в жизни не угадаешь, что я видел!

С трудом сдерживаясь, чтобы не покраснеть, я искоса взглянул на Дживса - что, конечно же, было бесполезно. Он, черти бы его съели, вел себя так, будто Гасси собрался пересказать прогноз погоды.

- Что, Гасси? - спросил я с деланной беспечностью. - Что ты там видел? Привидение?

- Нет, Берти, - перебил Таппи. - Гасси видел…

- Это мой рассказ, Таппи, дай договорить, - пробурчал Гасси. - Они были в каком-то чулане для метел - а может, и для швабр, но там хранилась и одежда... В общем…

- Он увидел влюбленную пару - я до сих пор не знаю, кто скрывался под масками, - и эта парочка вытворяла такое, о чем я даже подумать не мог! - воскликнул Таппи, уже не в силах сдержаться. - Эта женщина, одетая Золушкой или кем-то вроде того... лакомый кусочек, между прочим! Я почти добился танца с ней, но этот громила - ее спутник - едва не свернул мне шею... В общем, они вдвоем развлекались в этом чулане!

- Развлекались? - переспросил я. - Как понять - развлекались?

- О Господи, Берти, не будь таким невинным, - сказал Гасси. - Они занимались… этим… в чулане. Ну, по крайней мере, я так думаю. Он залез ей под платье, а она завывала так, что удивляюсь, как этого не слышал весь зал!

- Вы шутите, ребята, - сказал я, давясь смехом. - Дживс, ты хоть раз слышал о чем-то подобном?

- Нет, сэр, ни разу.

- Что ты об этом думаешь, Берти? - спросил Таппи. - Какая женщина позволила бы мужчине заняться с ней этим делом в общественном месте? Я тебе скажу, - продолжил он, не дожидаясь ответа. - Такая, которую я бы хотел узнать получше.

- Ну, - сказал я, прекрасно зная, что за женщина - или, в конечном итоге, все-таки мужчина - позволила бы сотворить с собой такое, - может быть, они любят друг друга или даже помолвлены. Может быть, страсть охватила их прежде, чем они оказались в более подходящей обстановке. Я слышал, такое иногда бывает, особенно в случае того, что поэты называют Истинной Любовью, - я рискнул бросить на Дживса красноречивый взгляд. Он ответил мне, изогнув свои соблазнительные губы.

- У нее были прекрасные ноги, - задумчиво произнес Гасси.

- Гасси, ты сказал, что пробыл там всего секунду, - возразил Таппи. - Как же ты умудрился поглазеть на ее ножки?

- Мне и этого хватило, - отозвался Гасси. - Ноги у нее были… я не знаю… сильные или вроде того. В любом случае, прекрасные.

- Жаль, что я не врезал как следует тому здоровяку, - не унимался Таппи. - Не будь я так пьян, я бы его в порошок стер! Почему она не станцевала со мной на вечеринке? Может, это я оказался бы с ней в чулане.

- Ну, - сказал я, подавляя смех, - вполне возможно.

Я посмотрел на Дживса. Выражение его лица, может, и было непонятно всем остальным, но я увидел, как в его глазах вспыхнул знакомый убийственный огонь. Надо было действовать - чтобы страсти улеглись прежде, чем Дживс уложил бы Таппи.

- Ладно, Таппи, давай-ка зайдем внутрь, и там ты мне все расскажешь, - сказал я, пропуская их с Гасси вперед. - А то я так набрался, что и не помню прошедшего вечера, - я повернулся к своему камердинеру. - Буду дома к чаю, Дживс.

- Хорошо, сэр.

Он приподнял котелок и, как только Таппи и Гасси повернулись к нам спиной, этот негодяй подмигнул мне. Ну что я мог поделать? Я подмигнул в ответ.

Я тут же решил, что буду настаивать на проведении еще одного маскарада в рождественские праздники. Дживс мог бы стать могучим пиратским капитаном, а я - его любимой девкой. Я проследовал за Таппи и Гасси в «Трутни», по дороге гадая, как Дживс будет выглядеть в одних лишь высоких кожаных сапогах.